Mypleo.ruФормы освоения классического наследия
09.05.2017И когда люди внизу оплакивали Катерину, на вершине утеса появлялась тоненькая девочка, как поэтический образ бессмертия. Охлопков настаивал на том, что «Грозу» надо ставить как мистерию. Образ Катерины (ее играла Е. Козырева), иконописный и возвышенно-патетический, выходил за границы семьи, дома, быта города Калинова, был полон предчувствия грозы.
Двумя годами раньше М. II. Кедров поставил на сцене МХАТа комедию Л. Толстого «Плоды просвещения» (1951). Ученик и последователь Станиславского, Кедров ставил толстовскую пьесу, разрабатывая последние открытия своего учителя. Репетиции велись с помощью «метода физических действий», и родившийся спектакль воочию подтвердил живую силу «системы». Устали после тяжелого дня? Загляните в клуб Алиби и почувствуйте полный релакс.
Столкновение двух противоположных социальных групп - «просвещенного» барства и простых мужиков с их чувством естественной справедливости - разыгрывалось на сцене с блистательной комедийностью. Вспоминая уроки Станиславского, вынесенные еще из постановки «Женитьба Фигаро», режиссер усиливал активность каждой из этих групп: и хозяева, увлеченные «великими открытиями» спиритизма, и слуги, желавшие помочь бедствующим мужикам, действовали на сцене с необыкновенной энергией. С одной стороны - Звездинцев (В. Я. Станицын) и его дети, Бетси (А. О. Степанова) и нелепый Вово (Павел Владимирович Массальский, 1904-1979), и Толстая дама, сочно обрисованная Фаиной Васильевной Шевченко (1893 -1971). С другой - наивный, забитый нуждой Третий мужик, которого Владимир Васильевич Грибков (1902-1960), не нарушая общей комедийной атмосферы, наделял особым, трогательным обаянием.
Кульминацией этого противоборства была сцена спиритического сеанса, проходившего под руководством европейской знаменитости - профессора Кругосветова, который в исполнении В. О. Топоркова буквально завораживал всех присутствующих гипнотической силой своей веры, своего маниакального энтузиазма. И воодушевленные, поддакивающие ему слушатели готовы были вполне поверить в существование потусторонних сил, если бы не вмешательство проворной горничной Тани (Т. Забродина), которая ловко разоблачила обман. Играя с необыкновенной серьезностью, Топорков вместе с тем вызывал в зале раскаты веселого смеха. Толстовская комедия наполнялась новым смыслом, близким людям середины XX века.
